 |
 |
 |
 |
 |
|
 |
|
|
 |
|
Круг друзей молодого Бенуа: Сомов, Философов, Бакс, Лансере
Гимназический период
В частной гимназии К. И. Мая (1885—1890) Бенуа подружился с юношами, сыгравшими немалую роль в его жизни,— Вальтером Нувелем, Дмитрием Философовым, Константином Сомовым. Тогда же он сошелся со Львом Розенбергом (позднее принявшим псевдоним Бакст). Вскоре Сомов и Бакст поступили в Академию художеств. Осенью 1887 года стал «вольноприходящим» вечерних классов Академии и гимназист-семиклассник Бенуа; но уже четыре месяца спустя бросил Академию — она казалась казенной и скучной.
Юрфак Петербургского университета
Окончив гимназию, вместе с Философовым и Нувелем поступил на юридический факультет Петербургского университета (1890). Присоединился к ним и двоюродный брат Философова Сергей Дягилев, только что приехавший из Перми. В университете, изучая юриспруденцию безо всякого интереса, Бенуа всецело отдается истории искусства.
«Кружок Бенуа» - творческое объединение студентов
Своим энтузиазмом он заражает и друзей, все чаще встречающихся в его доме: под «президентством» Бенуа складывается «общество самообразования», к которому вскоре присоединились и новые участники. Одни на короткое время (Г. Е. Калин, Н. В. Скалой), другие надолго, как, например, чиновник Альфред Нурок и племянник Бенуа Евгений Лансере. Подобные студенческие кружки были в моде. Чаще всего они оказывались нежизнеспособными — вроде того, что организовался в Академии художеств с участием Н. К. Рериха. Судьба «кружка Бенуа» сложилась по-иному.
Сосредоточение всех интересов на искусстве, к которому Бенуа привык в родительском доме, теперь объединяло «невских пикквикианцев». Каждый из них знал немного. Зато они отлично дополняли и обогащали друг друга: еще один пример любопытного явления в истории литературы и искусства (не столь уж редкого в конце XIX и начале XX века), когда дружеские связи начинающих художников, превращаясь с годами в тесное творческое общение, создавали условия для возникновения своеобразного «коллективного таланта». В этом смысле петербургский «кружок Бенуа» шел по пути, во многом аналогичном тому, что сблизил в Абрамцеве, сдружил, а потом обусловил коллективные художественные победы членов Мамонтовского художественного кружка. Сходное общество организовывал в Москве и молодой К. С. Станиславский. Если одни участники мечтали стать художниками, то другие — музыкантами, а третьи — литераторами. Такой состав обусловил определенную широту программы «общества»: друзья совместно посещали музеи и выставки, устраивали музыкальные вечера, ночи напролет спорили о современной музыке, новых картинах, книгах. Они старательно готовили лекции — о музыке, литературе, живописи. Бенуа — о мастерах немецкого Возрождения Дюрере, Гольбейне и Кранахе, Бакст — о своих тогдашних кумирах Г. И. Семирадском, Ю. Ю. Клевере и К. Е. Маковском. Здесь было немало незрелого, дилетантского — «президент» вспомнит позднее об этом с иронической улыбкой. И все же творческая среда создана. Пусть взгляды участников кружка не слишком определенны, в дискуссиях постепенно вырисовывается круг мастеров, которые близки всем. В старой литературе — это Пушкин, Гофман, в новой — Достоевский, Толстой и Золя. Увлечение итальянской оперой уступает почитанию Вагнера. Эталон сценического искусства найден у мейнингенцев. Ведущими мастерами европейской живописи оказываются поздние немецкие романтики Бёклин, Штук, Клингер, а также Менцель, барбизопцы и английские прерафаэлиты. Впрочем, особенностью взглядов, вызревавших в кружке, стало убеждение, что проблемы искусства не следует сводить к задачам станковой живописи. Полностью разделяя точку зрения, уже утвердившуюся среди мастеров Мамонтовского художественного кружка, «кружок Бенуа» склонялся к мысли, что надо бороться за торжество в обществе высокой художественной культуры вообще. В понятие «художественная культура» включались зодчество, живопись и скульптура, графика во всех ее проявлениях, изделия прикладного искусства и художественной промышленности, музыка и театр, декоративная и сценическая живопись, наконец, целостность художественного стиля эпохи и уровень эстетических вкусов общества.
Соображения молодых людей о современном искусстве
Такой подход вторая половина XIX века выдерживала с трудом. Сопоставление с великими архитекторами, ваятелями, рисовальщиками XVIII начала XIX столетия, с прикладным, декоративным и монументальным искусством той эпохи оказывалось далеко не в пользу современных мастеров. Бесплодна и враждебна всему новому Академия художеств. Причину кризисного состояния современной художественной культуры участники кружка усматривали в общем упадке вкусов, в торжестве буржуазии и мещанства. Иное дело в станковой живописи. Молодые люди, формирование которых протекало в период высшего подъема Товарищества передвижных художественных выставок, Бенуа и его друзья лишь у передвижников находили мастерство и новаторские искания: «Вся наша группа очень любовалась творчеством передвижников». Как вся художественная молодежь, они «трепетали перед Репиным», признанным главой русской живописи. Бенуа рассказывал, что со времени встречи с «Бурлаками», «Проводами новобранца» и особенно «Не ждали» (это было еще в ранней юности) Репин стал одним из его «богов». Однако, с точки зрения теории о «художественной культуре», передвижники были лишь оазисом в художественной пустыне. В кругу друзей Бенуа чувствовал себя настоящим ментором — его мнение признается решающим, к нему прислушиваются, к тому же он и сам испытывает потребность наставлять, воспитывать, делиться знаниями — потребность, из которой позднее вырастает неодолимая страсть к «общественному служению». Впрочем, с первыми ее проявлениями мы встречаемся еще в те времена, когда Бенуа учится в университете: он дебютирует в качестве историка искусства и художественного критика.
Читайте также...
Партнёрские ссылки: