Сценография балетного спектакля: принципы Бенуа

В спектаклях первого «Русского сезона», оформленных Бакстом («Клеопатра») и Рерихом («Половецкие пляски»), у Бенуа сложились некоторые принципы новой сценографии хореографического театра. Директорат культивировал одноактный балет — именно эта форма спектакля представлялась наиболее компактной, дающей возможность максимальной концентрации выразительных средств вокруг идеи целостности произведения; перемены декораций внутри спектакля сводились к минимуму, дабы обеспечить непрерывность и цельность зрительского восприятия. Ведущим компонентом оформления была завеса — живописное панно, рассчитанное на традиционное сценическое освещение. При обычно простой планировке декорационные элементы располагались узкой полосой, максимально высвобождая сценическую площадку для хореографического действия.

Ряд статей Бенуа под рубрикой «Русские спектакли в Париже» знакомит читателей газеты «Речь» с ходом «сезонов». Они рассказывают о неистовстве зрителей и актерских удачах, анализируют постановочную сторону. Обладая редким чувством сцены, критик дает яркие литературные «зарисовки» отдельных эпизодов. Тут же разговор о специфике балетного спектакля, особенность которого — «балетным способом передать такие драматические положения и ощущения, которые абсолютно невозможны в драме и в опере». Цельность, ансамблевость спектакля, когда «все органически связано и одно обуславливает другое» — таков для автора высший оценочный критерий.

Художник обладает всеми правами постановщика в театре

Особенностью нового балета была первостепенная, часто диктующая роль, отводимая художникам. Они, по словам Бенуа, «не только создавали обрамление, в котором блистали Фокин, Нижинский, Павлова, Карсавина, Федорова и столько других, но им принадлежала генеральная идея спектаклей. Мы, художники (не профессиональные декораторы, а «настоящие» художники) помогали также определять основные линии танцев и все мизансцены. Это руководство не было официальным или профессиональным, но носило своеобразно частный характер и (я не грешу самомнением) немало способствовало успеху». С. Лифарь не соглашается с этим утверждением. Но, как бы то ни было, в создании мастеров, сплотившихся вокруг труппы — Бакст и Головин, Рерих, Добужинскнй и Анисфельд: каждый был не простым оформителем, а один в большей, другой в меньшей степени постановщиком спектакля; недаром в своих статьях Бенуа не делает различия между автором декораций и «постановщиком». С другой стороны, Серов, к примеру, не оформивший ни единого спектакля, тем не менее принимал живейшее участие во всех начинаниях. Бенуа же занимал в антрепризе официальный пост директора художественной части, являясь консультантом и своеобразным «художественным арбитром всего предприятия». Ему принадлежали сценические обработки сюжетов «Шехерезады» Римского-Корсакова (оформление выполнил Бакст) и — вместе с Фокиным — «Жар-птицы», музыку для которой написал И. Ф. Стравинский (художник Головин). Он подбирал художников для всех спектаклей, внимательно следил за их работой, просматривал эскизы. И все же точно определить долю его участия во всех спектаклях первых «сезонов» трудно: в дягилевской антрепризе сложился своеобразный метод работы над балетом.

Принципы постановки балетного спектакля, сформулированные в последних критических статьях и книгах

Свои творческие позиции Бенуа обосновал окончательно в конце жизни и теоретически. Уже вскоре после приезда в Париж, в момент апогея экспериментальной сценографии, искавшей все новые принципы и приемы объемно-пространственных решений, он заявлял: «Я поклонник театральной формы, которая провозглашена устарелой. Сегодня не хотят больше, чтобы театр оставался иллюзорным  я же скорблю о декорации живописной, о декорации иллюзионистической».

«Иллюзия» здесь — термин полемический. Смысл декларации Бенуа вовсе не идентичен тому, на что претендовали натуралисты, речь идет о другом: об отражении жизни на сцене в реальных жизненных формах, об отстаивании живописной системы, уже традиционной для русской театрально-декорационной школы. Это же — и в ряде художественно-критических статей, опубликованных в первой половине 1930-х годов.

Статья «Декорация и костюм»

В 1936 году Бенуа с исчерпывающей ясностью излагает свои взгляды в труде «Декорация и костюм», еще и сегодня остающемся, пожалуй, уникальным опытом исторического и научно-теоретического обоснования специфики балетной сценографии. Статья примечательна именно выделением этого вида театрально-декорационного искусства и обособленным его рассмотрением.

Обобщая опыт автора, она строится на анализе традиций русской театрально-декорационной системы как наиболее соответствующей специфике хореографии и единственно перспективной. Категоричность такого взгляда бросается в глаза — автор не допускает иных подходов, объявляя их несоответствующими данному театральному жанру. Следуя традициям ренессансных эстетико-теоретических трактатов, он начинает с выяснения своеобразия предмета анализа, с его отчленения от смежных жанров хореографии — танцевальной сюиты, дивертисмента и концертного представления на нейтральном фоне. С другой стороны, при подобной постановке вопроса главным отличием балета от других форм хореографии оказывается декорация, что с очевидностью выявляет исходную позицию автора — он анализирует проблему с точки зрения художника, а не спектакля в целом. И несмотря на собственное утверждение о том, что в балете музыка, танец и оформление «равноправны», все же отводит художнику место особое — именно его работа завершает преобразование замысла спектакля в законченное сценическое произведение. Рассматривая же собственно декорацию в балетном спектакле, Бенуа принципиально строит свои рассуждения как живописец. И уже с этих позиций ведется разговор о грандиозных возможностях и просторах (в смысле масштабов сценического пространства), предоставляемых балетной сценой фантазии художника. «Он имеет возможность создавать гигантские и величественные полотна, находя в балете и дополнительное осуществление своих грез. Он видит, как изображение, созданное его кистью, оживает благодаря актерам и расцветает под захватывающим воздействием музыки».

Как художник балетного спектакля должен воздействовать на зрителя

Важнейшая задача художника по отношению к зрителю состоит, по Бенуа, в понимании специфики «балетного внушения» воздействия на восприятие аудитории, достигаемого совместными усилиями танца, пантомимы, музыки и декорации, сообща покоряющих зрителя генеральной идеей балета. При этом область декоратора — «убедительная реальность» мира, созданного на сцене. «Театр есть мир иллюзий,— уточняет Бенуа в одном из писем,— это есть его главная основа и чудесная прерогатива. И, разумеется, для декоратора нет другого спасения, как именно в иллюзионности. Все, что теперь творят все Лифари, Таировы и т. д., есть ересь, мерзость, есть настоящий подкоп под театр. Разумеется, диво-дивное и чудо-чудесное, когда художник, работающий в театре, чарами своего таланта может вполне убедить зрителя, заставить его поверить, что все так было или могло быть». Высшая ступень подобной «иллюзии реальности», какой никогда не сможет добиться на сцене даже самый искусный декоратор, доступна кинематографии. В театре же автор не требует, как уже говорилось выше, воссоздавать бытовое или археологическое пространство, обманчивую перспективу или с полной достоверностью характеризовать конкретное место и время действия. Не «эффект абсолютной реальности», а эмоциональное «внушение», образное осведомление зрителя об обстановке и эпохе сценических событий, порождение в зале необходимого настроения, «интродукция к спектаклю, создание желаемой атмосферы» — такова цель. Только находясь в полном контакте с произведением, его музыкой и темой, только создавая интенсивную эстетическую эмоцию, художник заставит зрителя перенестись в воображаемую атмосферу действия и ощутить причастность к нему. «Иллюзия» Бенуа — не копия реальности, но жизненная «убедительность», тем сильнее воздействующая, чем неожиданнее показываемые события и сказочные действия. Она зиждется на всемерном уважении к художественным условностям музыки, танца и декораций; каждый из этих элементов спектакля должен обладать высокой «убедительностью», без которой балет невозможен.

В теоретических построениях статьи «Декорация и костюм» многое сегодня вызывает на спор. Нельзя не признать, однако, что здесь превосходно изложены принципы подхода самого Бенуа, да, пожалуй, и целого направления в сценографии к оформлению балетного спектакля.

Читайте также...