НАВИГАЦИЯ
`

Живопись, периода эмиграции (довоенная)

Петербург – главная тема зарубежных картин

Практика Бенуа-художника конца 1920-х—1930-х годов не дает оснований говорить ни об активном творческом поиске, ни о новых задачах, решаемых мастером. В станковой живописи он, как и Сомов, Малявин, Коровин, блуждает в замкнутом кругу привычных образов. В альбомных акварелях (уголки Парижа и Венеции, пейзажи Савойи и Прованса), изображая новые мотивы, художник использует давно им отработанные выразительные средства и приемы, почерк его как будто законсервировался. Группа его своеобразных «картин-воспоминаний» словно иллюстрирует мемуарные статьи и книги: впечатления детских лет, зафиксированные в литературной форме, дополняются зримыми образами, встающими перед мысленным взором, обостренным ностальгией, столь рельефно, что кажутся исполненными с натуры. 

Эти «рассказы кистью» говорят о Петербурге и о его быте в определенный исторический период, что подчеркивается даже в названии, с педантической конкретностью поясняющем место и точное время действия («Большой театр в Петербурге. Около 1885 года», «Зимний дворец в Петербурге. Конец XIX в.»). Несколько композиций представляют собой живописные версии рисунков к «Медному всаднику»: «На берегу пустынных волн...», «Наводнение в Петербурге в 1824 году». Эти работы на выставках проходили почти незамеченными. Для французской критики 1930-х годов живопись Бенуа была «старомодной».

Попытки работы в жанре книжной иллюстрации

Не имели успеха и его иллюстрации. Впрочем, их немного — рисунки к книге Р. Буалева «Урок любви в парке», изданной в 1927 году, напечатанные иллюстрации к роману «Грешница» Анри де Ренье (1928) и к «Гусару» А. С. Пушкина (1938). Да они и не могли соперничать с высшими достижениями мастера в книжной графике.


Читайте также...